В выходной было дело, дома. Притих у меня 4-х летний маленький сынуля где-то. А это значит что-то делает "не то". Захожу к нему, а он взял мой сотовый и чёто жмет без остановки. Ну ладно думаю, жмёт и жмёт... Потом гляжу, валятся смс-ки ответы, что абонент их принял, и много так, штук 20 при мне только. Смотрю а отправлял он много всякой лажи, типа: "Плалрыаи ыппы врцкп йфкы!" ппвп паврп ва"! ну много раз, и всё разное, видимо на тарабарском, и всё одному человеку, причём я его почти не помню, чужой какой-то. Ну и забыл до вечера.... Долго чувак терпел... Вечером приходит смс: "Ты кто человече? И что ты куришь?"
На исходе сорок первого года московская группа особого назначения Полярной авиации (МОГОН) получила срочное и ответственное задание. Надо было перегнать из Аляски в Москву новую партию английских боевых самолетов для пополнения наших повыбитых ВВС.
В состав группы особого назначения входили наши самые прославленные полярные летчики - герои Советского Союза Водопьянов, Черевичный, Мазурук и другие. С трудом преодолев ураганные ветры и снежные заряды, к тридцать первому декабря они добрались до Амдермы. До Москвы оставалось совсем немного. И тут, как назло, занепогодило. Внезапный циклон принес беспросветную пургу. Стало ясно, что до родной Москвы уже не добраться, и Новый год придется встречать здесь. Это никого не радовало, помимо всего прочего, еще и потому, что все запасы спирта полностью вышли, так как все надеялись к новому году вернуться домой. Далее Мазурук описывает такую невеселую картину: - За длинным праздничным столом летной столовой сидят, позванивая орденами, унылые героические полярные летчики. На столе - множество самой разнообразной закуски, и при этом полное отсутствие хотя бы одной бутылки. Часы показывают одиннадцать вечера, а за столом царит мрачная тишина. Вдруг распахивается наружная дверь, и вместе с клубами снежного пара в помещение входит старый аэродромный механик дядя Вася, держа в руках большую трехлитровую бутыль с непонятной жидкостью красного цвета. "Дорогие наши сталинские соколы, - говорит дядя Вася нетвердым уже голосом, - не извольте погнушаться. Сам не знаю, что это такое - у себя в ремонтном балке нашел". Таинственную красную жидкость тут же стали испытывать на запах. По запаху - вроде, "она". Но ведь красная. Если бы зеленая или хотя бы синяя, как денатурат. Ведь известно, что красный цвет специально добавляют во все яды, чтобы их кто-нибудь сдуру не глотнул. Пробовать жидкость никто не решался. "Уважаемые герои, - снова заявил дядя Вася, - жизни ваши нужны товарищу Сталину и всей нашей стране для войны с фашистами. А я человек старый, одинокий, никому особенно не нужный. Разрешите за вас смерть принять!" С этими словами он налил себе полстакана зловещего красного зелья, и дядя Вася со словами "За Родину, за Сталина" лихо опрокинул стакан. В напряженном ожидании прошло минут двадцать. Дядя Вася сидел за столом в полном здравии и наливал себе еще. Наконец - без десяти двенадцать - летчики не выдержали. Все налили себе и под далекий бой кремлевских курантов, прорывавшийся сквозь треск ночного эфира, выпили за Новый год и за победу. Про дядю Васю вспомнили только через полчаса, когда заметили, что за столом его нет. Обнаружили его под столом. Дядя Вася лежал на полу, хрипел и дергал ногами."И тут мы все как были, в одних гимнастерках, выскочили из-за стола и дернули стометровку в наш медпункт, в соседнюю избу, к нашему врачу. Нам, конечно, сразу же - рвотное и промывание желудка, потом опять то же самое, и так часа два. И вот лежим мы все трясущиеся и голые, и вдруг вспомнил кто-то, - а дядю Васю-то, старика, забыли? С трудом напялив обмундирование, поплелись назад, открыли дверь в столовую и увидели странную картину. За пустым столом сидит живой и здоровый дядя Вася, наливая себе очередной стакан." "А, голубчики, явились, - язвительно заметил он, допивая таинственную жидкость. - Будете над стариком издеваться? Да вы не сумлевайтесь - спирт чистейший. Просто я в него для попту пачку красного стрептоцида опустил..."
Елена Малышева ведет программу "Здоровье" как на телевидении, так и на радио.
И на радио как-то говорит - в передаче о женских болезнях: "К сожалению, мы не можем показать слушателям устройство влагалища по радио..." Пауза... "Правда, к сожалению, и по телевидению мы не можем это показать..."
|