Пошли ребята в лес. Человек шесть, лет эдак по восемнадцать. Видно, водки очень хотелось на природе попить. Ну вот они и пошли. Палатки взяли разные и прочие необходимые вещи. Ну и водку разумеется. Много. Это только потом оказалось, что зря... Ребята были повышенной разумности. Посему прежде чем приступить, они палатки поставили. Ну и костер всякий развели. Чтобы еду готовить.

И прикуривать от костра тоже прикольно. Сидят, значится, прикуривают, готовят и готовятся. Выпить, в смысле. Тут деда некий из лесу выполз. Колоритный такой деда. Даже не бомж. Хотя похожий очень. Но не пахнет. Выполз он, значится, на полянку и говорит:

Я тут, ребята, грибочков, значится, насобирал. И котелок у меня тоже, значится, есть. А костер разводить долго. А вы, значится, уже развели. Ну так давайте жить дружно. В смысле я супчик грибной сварю. Их, грит, много, грибов-то. И вы поедите.

И я поем.

Вот такой он вредный оказался, дедок-то. Но тогда ребя! та так не подумали.

Они подумали: "Какой дедок хороший." Ну и ошиблись, разумеется.

Сидят они, значится, уже даже водочку пить начали. Понемножку. Супчик ждут и прочую закусь готовят.

Дождались. Поели супчика. Дедок жадный оказался, мало ребят угостил. Оно и к лучшему.

...Через день (это они уже потом поняли). Один потихоньку очухивается. На улице.

Ползет в палатку. Находит остальных пятерых (в одной палатке!). Будит.

Спрашивает, что, собственно, произошло. Никто не помнит. Находят практически ВСЮ водочку.

То есть не пили. Начинают вспоминать. Один говорит мне сон снился - я, говорит, во сне с кем-то топором рубился. Их, врагов, значится, даже много было. Второй говорит - и мне тот же сон приглючился. Остальные вообще чушь какую-то несут.

Выходят на улицу. А там от полянки, где палатки стоят, метров на 50 просека в лес уходит. Свежая.

И тут до них доходит. Грибочков, тудыть его, поели. ПОЛТОРА ДНЯ в глюках.

Деревьев десятка полтора срублено. Эт! о они с ними воевали.

Самое интересное - деда так и не нашли. А он больше всех съел.

Вот и ходи после этого в лес водочку пить.

Институт. Военно-морская кафедра.

Радиодело преподает капитан первого ранга Д. Д. (в просторечии - Дима), видный, представительный мужчина с наголо обритой (до блеска)головой (чем-то смахивал на Броневого - тот же типаж). На одном из последних перед экзаменом занятий сообщает: "Кто не ответит принцип работы радио, то бишь схему Попова - двойка без разговоров! "

Экзамен. В коридоре кафедры кучкуется студенческая братия, уже прошедшая горнило испытаний. Из аудитории появляется очередная надежда отечественного кораблестроения. На традиционный вопрос "Ну, как? " буквально шипит сквозь стиснутые зубы: "Ну, Дима! Ну, с-с-сук-к-ка! "

Дверь сзади открывается, в проем высовывается блестящая Димина голова:

- Дима - не сука, Дима предупреждал!!!

В бытность студентами проходили медкомиссию.

Сидели стайкой девушек, щебетали перед кабинетом невропатолога.

Вышел врач - мужчина средних лет, окинул всех взором, выбрал двоих - меня и мою подругу.

В кабинете велел раздеться сверху до пояса, вытянуть руки вперед, закрыть глаза и высунуть язык.

Картина еще та, я понимаю.

Видимо, когда язык вывален наружу и глаза закрыты, да еще руки дрожат, время тянется очень долго.

Мы уже начали качаться и заваливаться на разные бока, когда он сказал: "Можете одеваться".

А ОСТАЛЬНЫХ ОН ПРОСТО ЗАПУСТИЛ ГРУППОЙ И ПОСТАВИЛ ПЕЧАТИ НА СПРАВКИ.

- Сидим на лавочке, рядом с лавочкой совокупляются кот с кошкой, обычное дело.

Выходит тетка, начинает звать:

- Барсик, Барсик.

Один из моих друзей:

- Проблема в том, что ваш Барсик занят.

- Да нет, это не проблема. Проблема в том, что он снизу...

В студенческие годы ездили мы в этнографические экспедиции в Российскую глубинку. Разговорились мы однажды с пожилой хозяйкой, у которой остановились на ночлег. Она рассказала, что овдовела в войну в возрасте двадцатипяти лет и с тех пор никогда на имела отношений с мужчиной. Мы спросили ее:

- Теть Шур, а тебе разве не хотелось?

- Хотелось, конечно. Ведь все мы люди, все мы человеки...

- Ну, и как же ты обходилась-то?

Разговор проходил под водочку с горячей картошечкой и, видимо, это подвинуло тетю Шуру на откровение, не свойственное пожилым деревенским женщинам.

- Ну, как... Спустишься, бывало, в погреб... Выберешь в бочке соленый огурец побольше, засунешь его между ног со словами: "На, жри, сволочь!". Вот так и обходились..