В царствование Александра I Державин был назначен министром юстиции и в этом качестве получал множество самых разнообразных прошений. Одно из них оказалось более чем оригинальным. Некая весьма расторопная дама принесла Державину белую шелковую подушку с просьбой передать ее в дар царю. На подушке же меж тем вышита была овца и такие, с позволения сказать, стихи: Российскому отцу Вышила овцу, Сих ради причин, Чтоб мужу дали чин. Министр-поэт, подлаживаясь под стиль просительницы, написал на белом шелке чернилами: Российский отец Не дает чинов за овец
Всесильный фаворит Алексей Андреевич Аракчеев недолюбливал Ермолова. После сражения под Лютценом Аракчеев наклеветал императору Александру, будто артиллерия плохо действовала в этом сражении по вине Ермолова. Император призвал к себе Ермолова, в то время начальствующего артиллерией, и спросил, почему бездействовала артиллерия. - Орудия точно бездействовали, ваше величество, - отвечал Ермолов, - не было лошадей. - Вы бы потребовали лошадей у начальствующего кавалерией графа Аракчеева. - Я несколько раз, государь, относился к нему, но ответа никогда не было. Тогда император призвал Аракчеева и спросил, почему артиллерии не предоставлены лошади. - Прошу прощения, ваше величество, - ответил Аракчеев, - у меня самого в лошадях был недостаток. Тогда Ермолов сказал: - Вот видите, ваше величество, репутация честного человека иногда зависит от скотины.
Президент Академии наук граф Николай Николаевич Новосильцев предложил избрать в почетные члены Аракчеева. - В чем же его заслуги перед наукой? - спросил Новосильцева один из академиков - А. Ф. Лабзин. - Он ближе всех к государю, - ответил президент. - Тогда я предлагаю избрать царского кучера Илью Байкова. Он не только близок к государю, но и сидит перед ним, - отвечал Лабзин.
В селе Грузине настоятелем местного Андреевского собора был умный и честный протоиерей Н. С. Ильинский, знавший очень многое о жизни Аракчеева и обитателей имения. Друзья много раз предлагали ему написать воспоминания, на что Ильинский отвечал: "Принимался, да не могу. Хотя граф делал мне добро, но правду о нем надобно писать не чернилами, а кровью".
Аракчеев, будучи военным министром Александра I, ехал в тарантасе с одним кучером из Петербурга в свое имение Грузине, подаренное ему Александром I. На одной из почтовых станций проезжий офицер, не подозревая, кто он такой, пригласил Аракчеева к столу и стал угощать чаем и пирогами. Разговорившись, Аракчеев узнал, что он едет в Петербург к военному министру и очень боится встречи с ним. - Почему? - спросил Аракчеев. - А будто не знаете, что к Аракчееву ехать хуже, чем к черту в лапы. - Да в чем ваше дело к нему? - спросил Аракчеев. Офицер рассказал, и министр уверил его, что дело его правое и бояться ему нечего. А потом добавил: - Да, я, наверное, знаю, что Аракчеев сейчас в Грузине. Заезжайте к нему, и не надо будет вам в Петербург ехать. На следующий день офицер приехал в Грузине и, увидев Аракчеева, онемел. - Дело твое кончено. Ступай, братец, домой, да не забывай по дороге говорить, что не так страшен черт, как его малюют.
Николай Михайлович Карамзин распоряжением Александра I был назначен официальным государственным историографом. Однажды Карамзин явился с поздравлением к одному из вельмож, но, не застав хозяина дома, велел лакею записать в книге по- сетителей свое имя и звание. Лакей записал Карамзина, а тот полюбопытствовал, правильно ли сделана запись, и увидел: "Николай Михайлович Карамзин, истории граф".
| 
